Монография Б.Ф. Скиннера «По ту сторону свободы и достоинства» вызвала к себе интерес самого широкого круга читателей. Это не удивительно, поскольку Скиннер является самой значительной фигурой в психологии бихевиористического направления. Однако не только имя и известность этого выдающегося ученого привлекли внимание читателей к этой книге.
Это не удивительно, поскольку Скиннер является самой значительной фигурой в психологии бихевиористического направления. Однако не только имя и известность этого выдающегося ученого привлекли внимание читателей к этой книге. Само ее название перекликается с известными всему образованному миру философскими произведениями Ф. Ницше и З. Фрейда. Б.Ф. Скиннер в своей работе оправдывает ожидания и дает свою трактовку вечных вопросов философии. Отталкивается он в своих размышлениях от наличного положения дел в жизни современного человечества. Нависшие над нами глобальные угрозы термоядерной войны, перенаселения планеты, экологических катастроф и изменений климата свидетельствуют, что нынешняя цивилизация зашла в тупик.
Б.Ф. Скиннер последовательно и убедительно критикует повсеместно применяемые технологические способы и подходы к борьбе с этими угрозами. По его мнению, ключ к спасению надо искать не в технологиях, а в самом человеке. Должен измениться сам человек и свойственное ему поведение, чтобы технологии стали действенными, а нависшие над человечеством глобальные угрозы отодвинуты и, в перспективе, устранены. И вот здесь возникает самый главный вопрос философии и психологии – а что такое человек?
Ответ Скиннера на этот вопрос вполне ожидаем и его можно предсказать, поскольку Скиннер сохраняет верность исходным принципам и установкам классического бихевиоризма, берущего начало от работ Д. Уотсона. Этот ответ совпадает с формулой Аристотеля, согласно которой человек это животное, занимающееся политикой. С этих позиций между животными и человеком нет никакой разделяющей их пропасти. Это начало и отправной пункт натуралистических воззрений. Ведь в зависимости от того, как мы определяем сущность человека, такая у нас будет и философия, и психологическая теория, и индивидуальное мировоззрение.
Книга Скиннера, о которой идет речь, была опубликована в США в 1971 году и сразу же вызвала на себя шквал жесткой критики. В отечественной психологии бихевиоризм также подвергался бескомпромиссной и, надо сказать, справедливой критике. Однако бихевиоризм жив и здоров и даже процветает и в наши дни, причем не только в Америке, где он зародился. В чем же эта удивительная жизнестойкость бихевиоризма?
С нашей точки зрения у этого феномена несколько причин. Во-первых, надо отдать дань практической работоспособности и эффективности бихевиоральных техник. Не секрет, что во многих случаях тем, где психологи других школ и направлений расписываются в своей беспомощности перед возникшими перед ними практическими задачами и проблемами, бихевиористы говорят: «Это наш случай!», берутся за дело и у них все получается.
Во-вторых, бихевиоризм с самого начала возник, как отчаянно смелая попытка подойти к изучению человека и его психики в русле неукоснительного соблюдения требований классического метода науки, как он сложился когда-то в естествознания. А ведь «безумству храбрых поем мы песню», даже если их порывы заведомо обречены на провал. Обаяние научного подвига бихевиористов связано с их верностью методу науки. Примечательно, что под это обаяние попал и начинавший свою работу в психологии Л.С. Выготский. Впоследствии он, правда, отмечал, что вынужден был отказаться от «объективистского» подхода в психологии, видя его несостоятельность.
В-третьих, всех бихевиористов и Скиннера, в особенности, отличает поразительная точность, аккуратность и последовательность в применении терминов и понятий. Известное как «бритва Оккама» требование логики о непривнесении излишних сущностей в текстах работ бихевиористов соблюдается неукоснительно, а ведь во многом это именно то, что и делает науку наукой. По этой причине Скиннер имеет полное право упрекать не только современную психологию, но и все гуманитарные науки в том, что у них царит неразбериха, путаница и вопиющая эклектика в понятийном аппарате.
Книга Б.Ф. Скиннера, независимо от воли и намерений ее автора, остро и бескомпромиссно ставит вопрос о возможности или принципиальной невозможности изучения человека строго научными методами классического образца. Л.С. Выготский, например, призывал к решительному выходу за пределы традиционной психологии. Созданную им психологию, справедливо, с нашей точки зрения, называют неклассической наукой. Здесь уместно отметить, что Л.С. Выготский исключительно высоко ценил и интересовался философией Б. Спинозы. А в «Этике» Спинозы говорится о трех видах познания, причем путь к высшему третьему лежит через второй, который Спиноза называет «разумным», а по современной терминологии он может быть назван научным. Иными словами, высший способ познания имеет в своих предпосылках и основе метод традиционной классической науки.
В свете сказанного последовательный бихевиорист Б.Ф. Скиннер исключительно интересен своими работами даже для тех, кто категорически не согласен с принципами бихевиорального подхода в психологии, причем интересен как никто именно тем, что он тщательно соблюдает «чистоту научных риз» и требования строго научного метода познания.
Доктор психологических наук, профессор Г.Г. Кравцов
Доктор психологических наук, профессор Е.Е. Кравцова